Во лбу солнце, на затылке месяц, по бокам звезды В
некотором царстве, в некотором государстве жил - был царь, у него был
сын Иван - царевич - и красивый, и умный, и славный; об нем песни пели,
об нем сказки сказывали, он красным девушкам во сне снился. Пришло ему
желанье поглядеть на белый свет; берет он у царя - отца благословенье и
позволенье и едет на все четыре стороны, людей посмотреть, себя
показать. Долго ездил, много видел добра и худа и всякой всячины;
наконец подъехал к палатам высоким, каменным. Видит: на крылечке сидят
три сестрицы - красавицы и между собой разговаривают. Старшая говорит: - Если б на мне женился Иван - царевич, я б ему напряла на рубашку тонкую, гладкую, какой во всем свете не спрядут. Иван - царевич стал прислушиваться. - А если б меня взял, - сказала средняя, - я б выткала ему кафтан из серебра, из золота, и сиял бы он как Жар - птица. -
А я ни прясть, ни ткать не умею, - говорила меньшая, - а если бы он
меня полюбил, я бы родила ему сынов, что ни ясных соколов: во лбу
солнце, а на затылке месяц, по бокам звезды. Иван - царевич все
слышал, все запомнил - вернулся к отцу и стал просить позволенья
жениться. Отец согласился. Женился Иван - царевич на меньшей сестре и
стал с нею жить - поживать душа в душу; а старшие сестры стали
сердиться да завидовать меньшей сестре, начали ей зло творить.
Подкупили они нянюшек, мамушек и, когда у Ивана - царевича родился сын
- а он ждал, что ему поднесут дитя с солнцем во лбу, с месяцем на
затылке, с звездами по бокам, - подали ему просто - напросто котенка.
Сильно Иван - царевич огорчился, долго сердился, наконец стал ожидать
другого сына. Те же нянюшки, те же мамушки были с царевной, они опять украли ее настоящего ребенка с солнцем во лбу и подложили щенка. Иван - царевич заболел с горя - печали: очень ему хотелось поглядеть на хорошее детище. Начал ожидать третьего. В
третий раз ему показали простого ребенка, без звезд и месяца. Иван -
царевич не стерпел, отказался от жены, приказал ее судить. Собралися, съехались люди старшие - нет числа! Судят - рядят, придумывают - пригадывают, и придумали: царевне отрубить голову. -
Нет, - сказал главный судья, - слушайте меня или нет, а моя вот речь:
выколоть ей глаза, засмолить с ребенком в бочке и пустить в море;
виновата - потонет, права - выплывет. Выкололи царевне глаза, засмолили вместе с ребенком в бочку и бросили в море. А
Иван - царевич женился на ее старшей сестре, на той самой, что детей
его покрала да спрятала подальше от царя в отцовском саду в беседке. Там
мальчики росли - подрастали, родимой матушки не видали, не знали; а
она, горемычная, плавала по морю по океану с подкидышком, и рос этот
подкидышек не по дням, а по часам; скоро пришел в смысл, стал разумен и
говорит: - Сударыня матушка! Когда б, по моему прошенью, мы пристали к берегу! Бочка остановилась. -
Сударыня матушка, когда б, по моему прошенью, наша бочка лопнула!
Только он молвил, бочка развалилась надвое, и они с матерью вышли на
берег. - Сударыня матушка! Какое веселое, славное место; жаль, что
ты не видишь ни солнца, ни неба, ни травки - муравки. По моему
прошенью, когда б здесь явилась банька! Ту ж минуту как из земли
выросла баня: двери сами растворились, печи затопились, и вода
закипела. Вошли они, взял он венчик и стал теплою водою промывать
больные глаза матери. - По моему прошенью, когда б матушка проглянула! - Сынок! Я "вижу, вижу, глаза открылись! - По моему прошенью, когда б, сударыня матушка, твоего батюшки дворец да к нам перешел и с садом и с твоими детками. Откуда
ни взялся дворец, перед дворцом раскинулся сад, в саду на веточках
птички поют, посреди беседка стоит, а в беседке три братца живут.
Мальчик - подкидышек побежал к ним. Вошел, видит - накрыт стол, на
столе три прибора. Возвратился он поскорее домой и говорит: - Дорогая сударыня матушка! Испеки ты мне три лепешечки на своем молоке. Мать послушала. Понес он три лепешечки, разложил на три тарелочки, а сам спрятался в уголок и ожидает: кто придет? Вдруг
комната осветилась - вошли три брата с солнцем, с месяцем, с звездами;
сели за стол, отведали лепешек и узнали родимой матери молоко. -
Кто нам принес эти лепешечки? Если б он показался и рассказал нам об
нашей матушке, мы б его зацеловали, замиловали и в братья к себе
приняли. Мальчик вышел и повел их к матери. Тут они обнимались,
целовались и плакали. Хорошо им стало жить, было чем и добрых людей
угостить. Один раз шли мимо нищие старцы; их зазвали, накормили,
напоили и с хлебом - солью отпустили. Случилось, те же старцы проходили
мимо дворца Ивана - царевича; он стоял на крыльце и начал их
спрашивать: - Нищие старцы! Где вы были - побывали, что видали - повидали? -
А мы там были - побывали, то видали - повидали: где прежде был мох да
болото, пень да колода, там теперь дворец - ни в сказке сказать, ни
пером написать, там сад - во всем царстве не сыскать, там люди - в
белом свете не видать! Там мы были - побывали, три родных братца нас
угощали: во лбу у них солнце, на затылке месяц, по бокам часты звезды,
и живет с ними и любуется на них мать - царевна прекрасная. Выслушал
Иван - царевич и задумался... кольнуло его в грудь, забилося сердце;
снял он свой верный меч, взял меткую стрелу, оседлал ретивого коня и,
не сказав жене "Прощай!", полетел во дворец - что ни в сказке сказать,
ни пером написать. Очутился там, глянул на детей, глянул на жену - узнал, и душа его просветлела! В это время я там была, мед пила, все видела, всем было весело, горько только одной старшей сестре.
|